Елена Чавчавадзе – вице-президент Российского фонда культуры. Среди важнейших направлений её работы в рамках федеральной целевой программы «Развитие и сохранение культуры и искусства Российской Федерации» стала реализация программы «Возвращение культурно-исторических ценностей российского происхождения», а также разработка темы «Соотечественники».

c1a8fddc82fa0d85cfcd17b016e9603bd8c065cd

При активном участии Елены Чавчавадзе в Россию возвращена из США огромная коллекция американско-русского общества «Родина» – в том числе, полотна А. Бенуа, Н. Миллиоти, нашедшие свое место в Константиновском дворце в Стрельне под Санкт-Петербургом.
Благодаря её инициативе перевезён из Франции в Россию архив великого русского писателя И. С. Шмелёва и перенесён на родину его прах. Она выступила вдохновителем и исполнителем «Акции национального примирения и согласия», которая включала в себя перезахоронение останков генерала А. И. Деникина и философа И. А. Ильина.
Елена Чавчавадзе – автор и руководитель телевизионного документального сериала «Русские без России». Ведущий – Никита Михалков. Вместе с коллективом единомышленников она создала две серии фильма «Война и мир Александра I», прошедшие недавно по Российскому каналу.

– Елена Николаевна, Ваши фильмы, независимо от того, когда созданы и какие темы избраны: эмиграция, исторические личности и т. д. – все они пронизаны любовью к Родине, особенно пронзительно прозвучавшей в последнем фильме об Отечественной войне 1812 года. Вы старались подогнать темы и материалы фильмов к определённой дате или они подспудно созревали, воплотившись в документальные саги о России?

– Если говорить о сериале «Русские без России», то я по нескольку лет пестовала темы, прежде чем понимала, что материал собрался достаточный, следовательно, есть фильм. А материал, который касается русской военной эмиграции – это серьёзная вещь. В советской России запрещалось упоминание об императорской армии, её победах, – например, в оболганной Русско-японской войне.
– Вы говорите, «оболганной»…
– Оболганной абсолютно. Эти два события рядом лежат: Русско-японская война и так называемая «первая русская революция». Не зря Ленин говорил, что это репетиция. Она и была репетицией. Мы теперь можем смело утверждать, на основании документов, говорящих о том, что перед Русско-японской войной никогда бы Япония не осмелилась тявкать на Российскую империю, если бы за ней не стояли англичане и банковские круги. Соединённые штаты Америки тогда имели доктрину о невмешательстве в европейские дела, и напрямую не могли поддерживать Японию. Но они её поддерживали – через финансовые, сложные системы так называемых займов, облигаций. И это позволило Японии так нагло себя вести, поскольку там знали, что за ними стоят финансовые круги двух мощных держав – Великобритании и США.
– Любая война даёт предпосылки для исхода народов (беженцы, эмигранты) на Запад, на Восток.
– В 1812 году ничего этого не было. Наоборот, после французской революции Россия приняла эмигрантов из Франции, спасавших свои имущества. Кстати, в Первой мировой войне наблюдался абсолютный патриотизм, в том числе и в элите общества. По призыву Николая II те, кто имел вклады в западных банках, перевели их в банки Российской империи. Что потом позволило большевикам (об этом мало кто знает) бросить лозунг: взять не только телеграф, почту, телефонные станции, но и банки. Это было в одной строке написано. И банки все были захвачены, чуть ли не в ту же ночь на 25 октября (7 ноября по новому стилю), что и почта, телеграф и телефон, о чём стыдливо умалчивалось в советское время. Фактически все вклады, все ячейки были экспроприированы. Причём улов был колоссальный – большевикам ведь было не привыкать грабить.
Ещё до революции использовались подставные фигуры типа Андреевой – любовницы Горького. Они выкачивали из солидных людей, наивных, как Савва Морозов, огромные состояния. Он был опозорен, разорён и погублен.
Технологии были одинаковые – нечистоплотное получение средств. Ленин официально провозгласил лозунг: «экспроприация экспроприаторов». А народ это перевёл: «грабь награбленное». Одна из заповедей – не убий, не укради – была нарушена, тем самым, попраны этические христианские нормы. На этой морали рождалось и государство: разрушили до основания, а затем…
Конечно, строили, но на гнилье, на обмане, на убийстве. Как в Библии сказано: здание, построенное на песке, не устоит.
– Русская эмиграция – что она представляет собой в историческом понимании, как исход?
– Само слово, «эмиграция» или «иммиграция», – кто въехал, кто выехал, – тут сложно определить. Применительно к тому, что произошло после Гражданской войны и после революции – правильно называть это великим русским исходом. В этом случае мы можем смело говорить о русском народе – а тогда русскими назывались подданные Российской империи – как о народе, впервые расчленённом.
Перед Октябрьской революцией народ наивно поверил в демократию: возникли партии, выборы в Учредительное собрание. А уже в революцию меньшинство, каковым являлись большевики, грубо попрало даже те самые демократические нормы, которым сотрясали воздух февралисты. Это наглое меньшинство, приехавшее из-за границы в Россию после февральской революции с разрешения Керенского, имели ещё полную компенсацию за дорогу. Вот это тоже эмиграция.
– Конкретно, что вы имеете в виду?
– Когда Столыпин как министр внутренних дел навёл порядок после Первой революции, то на Запад и в Америку хлынули так называемые неблагонадёжные, политический и прочий люд. Все они сидели там, перебивались, кто чем мог.
Ленина кто-то снабжал – известно, что он ни дня не работал по профессии. Деньги шли из каких-то странных источников. Всё это было очень сомнительно. И было великое множество всякой мелкой шушеры, которая хлынула в Америку. В Нью-Йоркской публичной библиотеке хранятся воспоминания – свидетельства, что после февраля 1917 года эти люди, политические эмигранты, приходили в консульство, которое обязано было оплачивать билеты, выдавать деньги на дорогу. За счёт государства им разрешили доделать то, что было не доделано в 1905 году.
Исход. Посадка врангелевских войск на пароходы в Крыму. Ноябрь 1920 г.
– В избранной Вами теме эмиграции что сыграло роль: Ваш профессиональный интерес журналиста или биография Вашего мужа, потомка эмигрантов?
– Я ношу фамилию своего мужа, Зураба Чавчавадзе. Его семья была в эмиграции, он родился в Париже и вернулся вместе с ней ещё в советское время. Так что, думаю, это всё под каким-то углом соединилось в моих интересах к теме эмиграции.
Тогда меня очень поразило в этих людях щемящее чувство любви к России. Отсюда и вырос проект «Русские без России». На встречах и беседах с разными людьми, так называемыми «недобитыми», всё это прояснило как бы замыленную картину нашей истории. Я просто поняла, что можно рассказать о людях военных, которые ушли, по тогдашнему представлению, как бы побеждёнными, а с точки зрения правды – непобеждёнными. Они стояли за моральные принципы, прежде всего – единой, неделимой России. Но после революции неделимой она перестала быть.
– Убийство в Сараево эрцгерцога Фердинанда, как известно, спровоцировало мировую войну…
– Конечно. Между прочим, эрцгерцог не был другом России, но он предупреждал и говорил: против России он никогда не будет воевать. Вот почему его надо было убрать, чтобы развязать войну. Отрепетировали на Русско-японской войне, увидели слабые стороны, создав так называемые Советы. Они были созданы в Петербурге тогда Парвусом и Троцким, а никакими не «широкими массами трудящихся».
А тогдашние политтехнологи, которые сидели на иностранных деньгах – это просто разрушители России. Ленина, как лидера, тогда и близко не было. Очень интересные воспоминания мы читали о разгоне доблестными казаками и полицейскими митингов во время Первой революции. Одна из очевидцев пишет, что Ленин в котелке, надвинутом на глаза, чтобы его никто не узнал, при первом же появлении городовых сиганул через забор и бежал с такой скоростью, что только пятки мелькали.
Словом, если всё перевести на человеческий язык, убрать всю эту шелуху, трескотню про восстание народных масс, – то всё становится на места. Ничего этого вообще не было. Достаточно сказать, что в октябре 1917-го года никакого, конечно, вооружённого штурма дворца Зимнего (об этом наш фильм «Штурм Зимнего. Опровержение») не было. Пел Шаляпин в опере, ходили трамваи.
Мы нашли воспоминания Григория Зива – друга молодости Льва Троцкого, который начинал тоже в марксистских кружках где-то на юге России. Он писал: подъезжал к Петрограду в поезде, вдруг поезд остановился и сообщили, что там какая-то заварушка. Никто ничего не понял. Народ вообще не был в курсе, его никто и не спрашивал.
«Уходили мы из Крыма…»
Поэтому, когда смотришь сегодня, как вот это агрессивное меньшинство так нагло себя ведёт, то сразу чувствуешь, что за их спиной стоят крупные, серьёзные силы.
– Обратите внимание, Елена Николаевна, как лояльно относился Запад к потоку нашей русской эмиграции. И сейчас – то же самое видно невооружённым глазом. Что за этим стоит?
– А за этим стоят чисто практические интересы. После окончания Первой мировой войны на Запад хлынула высокоинтеллектуальная, высококультурная масса людей, которые обучались военному делу на высочайшем уровне. В ту же Америку приехали Сикорский, который создал американское вертолётостроение; Зворыкин, создавший телевизионное вещание. Портнов создал первую систему видеомагнитофонов. Это только имена звучного порядка. А художественная, культурная эмиграция?
Принцип Америки – ничего не вкладывать, а получить всё готовое. И вот этот принцип, за копейки, в 90-е годы,  когда осуществлялся демонтаж страны, тоже сработал. Сорос ездил по научным загибающимся институтам, лабораториям. Когда второй Керенский – Михаил Сергеевич Горбачёв и иже с ним, предатели внутри страны, – стали всё разваливать, дядя Сэм в лице товарища Сороса, объезжал города и веси, ему наши дурачки заполняли анкеты, кто над какой темой работает, и всех лучших он вывозил за границу – за гроши.
– Хаммер, по сути, то же делал.
– Эти господа действовали по одному принципу. Когда мы были в музее мадам Пост под Вашингтоном, вместе с моим режиссёром и соавтором Галиной Огурной, то нам нехорошо стало. Там представлены сокровища династии Романовых. Все как-то забывают, что у каждого великого князя, членов императорской фамилии, были свои музейные коллекции. Каждый дом, дворец, особняк, поместье – были потрясающие по великолепию и красоте музейные очаги. Все что-то коллекционировали, все что-то собирали. Тот же историк Николай Михайлович, Великий князь Константин Константинович и другие – это люди, которые понимали ценность русского искусства или западноевропейского. Их собрания все куда-то уплыли.

Мы же не можем сказать, что вот у нас есть музей, где хранятся из великокняжеских особняков и дворцов ими собранные ценности. Об это вообще никто не говорит. А они были. Сколько в одном Петербурге или Москве было таких дворцов.

– Как тут не вспомнить Савву Ямщикова – ревнителя исторических российских реликвий…
– Да, Савва Васильевич знал тайну времени. Он понимал, что и кто стоял за спиной грабителей.

002-240

Частный музей мадам Пост – она сама была дочь американского бизнесмена, который входил в элиту бизнеса. Отец ездил во время Первой мировой войны по России с целью купить землю вокруг железных дорог. Потом она вышла замуж за американского посла, и уже с послом по дорожке, проложенной Хаммером, она вывозила эшелонами.
Галина Петровна Вишневская рассказывала – когда она попала в этот музей, с ней, русским человеком, всё понимавшей к этому времени, случилась истерика. Вот это то самое «грабь награбленное»!
– Есть мнение, что это тоже заведомо поставленная цель заказчиков и исполнителей. Равно как нашумевшая история с детьми, усыновляемыми и отправляемыми на воспитание в американские семьи. Дескать, большая часть из них – это инвалиды.
– Это миф. Дело в том, что сокращение населения России – стратегическая цель Запада. Фактически речь идёт не ободном человеке, а о будущем отце семейства или о женщине, которая может родить одного-двух-троих детей.
Кстати, если возвращаться к теме наших беженцев из России, а потом превратившихся в эмигрантов, они проблему детства остро понимали. У них была огромная программа, связанная с тем, чтобы дети оставались русскими, чтобы не забывали русский язык, литературу, свою веру, культуру.
И вот это огромное количество детских лагерей, школы при храмах, или отдельно гимназии. Гимназия Дурова во Франции просуществовала практически до 60-х годов, т. е., больше сорока лет. И когда мы встречаем пожилых русских людей, которые блестяще говорят по-русски – большинство из их воспитанники гимназии Дурова. Как они ухитрялись это сделать! В кадетских корпусах в Югославии, в Аргентине, во Франции преподавали военные. Они воспитывали будущее элитное воинство.
Мы понимаем, насколько далеко мы ушли, как мы деградировали… Вспомним армию войны 1812 года. Она была элитой общества. Быть офицером, мечтать о гвардейском полке, попасть в любой полк и стать военным – это было целью жизни, входило в кровь и плоть молодого человека.

А чтомы сейчас видим? Офицеры, генералы пузатые, дети элиты учатся где угодно, только не в Академии Генштаба, не в кадетских корпусах. Корни идут с тех времен, когда Троцкий распустил императорскую армию сразу после октябрьского переворота. Сделал сначала наёмническую армию, состоящей из латышей, немцев, китайцев, и т. д., которым было не жалко убивать русских людей.

Мы читали в президентском архиве машинописный отчёт, как Троцкий ездил уговаривать
Василия Ивановича Чапаева, который никому не подчинялся на Урале. Там описывалась в
стреча с комиссаром Ланге из немецкого полка. 23-го
февраля был создан первый интернациональный полк. Это наёмники – те, кто оставался в России после плена: австрийцы, венгры, мадьяры, которые расстреливали царскую семью в 1918 году, китайцы, которых тоже приглашали как гастарбайтеров.
– XIX
век. Цвет русской интеллигенции. Откуда она?
– Давайте определимся со словом «интеллигенция». Дело в том, что в XIX веке интеллигенции как таковой не существовало. Это уже позднее обозначение советского времени, когда срезали погоны с офицерства, убирали с дороги дворянство, чтобы заменить их теми, кто стал называть себя интеллигенцией.
Я привезла из США контейнер автографов, архивов, раритетов, которая вывозила в своё время эмиграция. И мы смотрим: офицер рисует потрясающие акварели. Великие путешественники, изобретатели – все они были прежде всего военными. Но большевики, если видели человека с погонами, то немедленно расстреливали.

006--380

Недавно показывали фильм «Служили два товарища». Там очень хорошо показано, как у героя Янковского нашли в сумке погоны. Это был приговор. Поэтому, когда Сталин ввёл погоны, многими в эмиграции это было воспринято, как возврат к традиционным нормам национальной жизни.
Дай Бог, чтобы сейчас вернули традиции. Наши предки были не хуже нас и гораздо тоньше понимали вопросы психологии. Даже в национальном аспекте.
Нам сейчас подарили книжку о Шамиле. Он был побеждён, но его не унизили пленением. Кстати, это очень напоминает действия Владимира Владимировича Путина по отношению к Чечне. Многим это не нравится. Но в принципе в замирении Кавказа он смог грамотно это сделать – войну остановить. И вот также грамотно поступили с Шамилём: ему дали поместье, его сын учился в пажеском корпусе. Его возили по Петербургу. Он принят был с
почестями. И Шамиль немало сделал для того, чтобы Кавказ перестал бунтовать.
Тот же хан Нахичеванский. Это чистый азербайджанец, мусульманин. Он остался верен присяге, которую дал Николаю II. И Временному правительству не присягал. Он был командующим кавалерийским корпусом. Это очень крупная фигура. Та же Грузия. Вся грузинская элита была представлена при дворе. Екатерина II была крёстной бабкой одного из рода Чавчавадзе – Гарсевана, который подписывал георгиевский трактат о вхождении Грузии в Россию. То есть, хочу подчеркнуть: национальный вопрос решался очень грамотно и гибко.
Освящение патриархом Кириллом надгробий А. И. Деникина и И. А. Ильина на кладбище Донского монастыря.
– У нас образование находится в плачевном состоянии. Какие пути Вы находите для того, чтобы Ваши материалы доходили до школьников, людей, жаждущих познать историю России?
– Мне приятно, что многие, кто видел наши фильмы об эмиграции, в частности, о войне 1812 года, говорили: «Вот это
надо бы в школу. Надо показывать молодым людям». Кто-то выкладывает наши фильмы в интернете. Все они гуляют на разных сайтах. Однажды в Париже мы попали в одно кафе. Наш друг привёл своих знакомых – отца, мать и сына. Зашла речь о революции, и сын начал рассказывать, и я чувствую, что он пересказывает наш фильм «Штурм Зимнего. Опровержение». Я говорю: «Мальчик, ты случайно не видел этот фильм?». – «Видел». А ему лет 12–13. Я поняла, что если ребёнку запало в сознание, значит, мы не зря работаем. Значит, у кого-то мозги начинают работать самостоятельно.
– Вернёмся к Вашему фильму о войне 1812 года.
– Когда мы начали работать над ним, я поняла, что в этой теме тоже идёт война. История – это поле битвы. На самом деле, самые ожесточённые бои идут не по поводу сегодняшних политических реалиях – они идут на историческом фоне. И сколько там так называемых пораженцев!
Мы показали в фильме Александра I – его роль как главы государства, поскольку Наполеон воевал не с Кутузовым, а с Александром I. Наполеон думал, что достаточно поставить Александра на колени, чтобы считать, что вся Россия под ним – так же, как под ним была вся Европа. Я была потрясена, когда оказалось, что некоторые исследователи считали, что Александр I сам хотел напасть (но почему-то не напал при этом), что всё проиграли, что Наполеон был непобедим – при этом почему-то потерял почти всю армию и бежал без оглядки из России.

004--380

Вот это смещение акцентов опять-таки приводит к набившей оскомину идее, что в России всё плохо. Хотя, на самом деле, большего подъёма национального самосознания, чем в эпоху войны 1812 года в России, больше никогда не было.
– Как бы то ни было, но мы чувствуем, что государство, пусть маленькими шажками, но продвигается к осмыслению истинной истории России. Как Вы думаете, что нужно обществу и власти, чтобы этот процесс умножался?
– Надо начинать с учебных и просветительских заведений. Недопустимо, чтобы университеты становились рассадниками нигилизма и презрения молодых людей к своей стране…
Возвращаясь к нашим фильмам – к тому же фильму о 1812-м годе, – я считаю, что любая нация бережёт свои национальные мифы, в хорошем смысле этого слова. Лелеет, пестует.
У нас люди с удовольствием слушают всё про английскую королеву. Своё же царство профукали – и завидуем чужому. Кстати, англичане ещё должны ответить за те ценности, которые к ним попали из императорского дома Романовых.
Сейчас мы делаем новый проект о монархах в России. Они были мирового масштаба государями. Невозможно представить, чтобы кто-то, как Клинтон Ельцина, мог похлопать по плечу Александра III. Да он бы тут же поставил его на место. Правильно он сказал, что Европа может подождать, пока русский царь удит рыбу. Что мы получили и

003--380

потеряли после революции? Деградацию ценностей, самоуважение.
– Пора собирать камни…
– Кто-то и собирает. Приходишь на службу в храм и видишь, какие лица там – молодые, красивые, одухотворённые. И это радует. Там, где Церковь, видна основа – национальная, мировоззренческая, культурная, бытовая. Нация пока расколота. Самый яркий пример: половина народа постится и 7 января встречает Рождество Христово, а другая половина – прожигает жизнь все каникулы, приезжает с заморских и других кутежей. Этот внутренний водораздел внутри одного народа, к сожалению, закреплён и неразумным устройством государственных праздников.
– Как бы то ни было, а мы чувствуем духовное крещение.
– Абсолютно точно. Оно, кстати, идёт. Идёт незаметно, но мощно.

Любо!

13.07.2012

Михаил ТЮРЕНКОВ

20 лет назад в России было реабилитировано казачество

Открывать полосу, посвященную 20-й годовщине реабилитации казачества, интервью с женщиной — не странно ли это? Ни в коей мере, если речь идет о Елене Чавчавадзе. Вице-президент Российского фонда культуры, член Комиссии по организации государственной поддержки и развитию самобытной казачьей культуры, Чавчавадзе — продюсер и сценарист, автор более чем тридцати документальных фильмов, в том числе — о казаках, их истории и культуре.

культура: Вы много лет занимаетесь изучением истории казачьих культурных традиций. Так что же такое, по-Вашему, «казачество»?

.Чавчавадзе: Это воистину уникальный феномен. Буквально на днях я встретила тому очередное подтверждение, когда мне совершенно неожиданно позвонил человек из Сибири, посмотревший наш фильм «Дальневосточный исход» из серии «Русские без России», и рассказал историю своей семьи. Сам он работает врачом-ветеринаром, родом происходит из оренбургских казаков, после Гражданской войны часть его предков эмигрировала в Харбин, и теперь он ищет свои корни. В разговоре с этим человеком, который удивительным образом в третьем поколении сохранил яркие черты казачьего выговора, я поняла, насколько же все-таки у казаков сильна корневая система. Ведь казачество проросло из срубленного мощного дерева, гораздо быстрее и сильнее, чем что-либо иное из того, что существовало в дореволюционной России. Об этом я могу судить по примеру того же дворянского движения, которое, в отличие от казачества, полноценно возродиться так и не смогло.

Конечно, в 90-е возрожденное казачество пережило тяжелый период взросления, но время, когда казаки представлялись некими «ряжеными» в папахах с огромным количеством несуществующих наград и сплошь в генеральских и полковничьих погонах, уже прошло. Переломным моментом, когда вся эта вольница стала входить в берега, стал 2005 год, когда Владимир Путин в казачьей станице Вёшенской, на родине автора романа «Тихий Дон», великого русского писателя Михаила Шолохова, собрал атаманов. По секрету мне тогда рассказали, что у президента вырвалось: «Вы сейчас рассказываете про свои беды, а ведь мне просто собрать вас вместе стоило огромных усилий!» Можно понять, что даже во власти были силы, не заинтересованные в возрождении казачества. Тогда же был подписан Федеральный закон «О государственной службе российского казачества», и сегодня казачество постепенно возвращается к своему историческому образу и предназначению.

культура: А что касается казачьей культуры, в первую очередь, знаменитых казачьих песен. Как все это смогло возродиться после стольких десятилетий репрессий?

Чавчавадзе: Вспоминаю, как мы снимали в Краснодаре эпизод о расказачивании для фильма о Кубанском казачьем хоре — а ведь расказачивание коснулось всех сторон жизни, включая культуру. Там мы познакомились с семьей первого запевалы гимна кубанских казаков — Александра Авдеева, в которой вся мужская часть была или расстреляна или репрессирована…

А возродилось казачество благодаря той исторической памяти, которая сохранялась как на Родине, так и на чужбине. В ходе съемок одного из наших первых фильмов судьба подарила нам зримое ощущение, каким должно быть казачество. Мы посетили несколько небольших музейчиков, которые были основаны оказавшимися на чужбине казаками и сохранились к сегодняшнему дню. Эти казачьи реликвии уносила с собой отступавшая Белая армия. Один из таких музеев, который находится под Парижем, сохранил воинские реликвии Лейб-гвардии казачьего полка. Раритеты принадлежали офицерскому собранию. После революции были упакованы и отправлены на Дон, а оттуда попали во Францию и тем самым были спасены от разграбления. По этим экспонатам видно, что гвардейские казачьи полки были в полном смысле аристократией русской армии. Казачество вместе с Россией проходило все стадии становления, превращаясь из бесшабашных авторов письма турецкому султану в подлинную воинскую элиту.

культура: Но ведь, несмотря ни на что, казачьи традиции сохранялись и в России?

(фото: PHOTOXPRESS)Чавчавадзе: Конечно! У казаков, в отличие от большинства русских, сохранилось традиционное отношение к старшим. Иначе было бы просто невозможно воспринять эстафету казачьей культуры, которую, по указаниям Троцкого, выжигали каленым железом, как в буквальном смысле — физически, так и в переносном. Уничтожалось все, что было связано с казачеством. Особенно это коснулось песенной культуры: в российских музыкальных архивах практически не сохранилось фонограмм с записями казачьих песен. Даже в фильме «Кубанские казаки» нет ни одной подлинно казачьей песни! А потому, если бы не связь поколений, сегодня от казачьей культуры ничего бы не осталось. В качестве примера хочу привести художественного руководителя Кубанского казачьего хора Виктора Гавриловича Захарченко. Сам этот человек – воплощенная история казачества. Он родился на Кубани в тяжелом 1938 году, его отец погиб на фронте в начале войны, но, несмотря на все испытания того времени, казачьи песни пела его мать, пела вся станица. В 1974-м Захарченко возглавил Кубанский казачий хор и с тех пор возрождает традиционные казачьи песни, а также обрабатывает их для сцены, поскольку массовому зрителю сложно воспринять аутентичное пение.

культура: Можно ли сказать, что казачья культура — неотъемлемая часть культуры русской? Ведь известно, что многие при переписи населения в графе «национальность» именуют себя «казаками».

Чавчавадзе: Да, в 90-е годы мы с горечью наблюдали всплеск казачьего сепаратизма, который, кстати, во многом и погубил в 1918-19 годах Белую армию. Некоторые новоявленные атаманы с гордостью заявляли: «Мы не русские, а казаки». На мой взгляд, говорить о том, что есть такая особая национальность «казак» — глупость несусветная, ведь к Всевеликому Войску Донскому были приписаны казаки-калмыки, а к Оренбургскому — башкиры. Конечно, сегодня казакам хочется отделиться от бескультурья центральных районов России, от того же пьянства. Ведь при всей вольнолюбивости, и даже разгульности, в плане воспитания они более строги, всех их объединяет уважение к своему казачьему роду. А за пьянство или другие позорящие грехи до сих пор встречаются наказания нагайкой. Известен случай, когда такой экзекуции подвергся казак, который попытался отдать свою мать в дом престарелых. Ну и казачат, конечно же, воспитывают в строгости. А что касается казачьих песен, не секрет, что в так называемом «интеллигентском» обществе они воспринимаются чуть ли не как «моветон». На мой взгляд, общество нужно воспитывать в любви к народной песне, и тут поле непаханое — в том числе и для газеты «Культура».

Битва императоров

01.09.2012

Лариса РОМАНОВСКАЯ

Историческая годовщина стала катализатором для появления ярких документальных работ, посвященных подвигу русского православного воинства. Уже вышли или готовятся к премьерному показу несколько неординарных картин о войне 1812 года. В их числе — новый проект известного режиссера-документалиста Елены Чавчавадзе, трилогия «Война и мир Александра Первого».

Первая лента из трилогии Елены Чавчавадзе "Война и мир Александра Первого"Премьера первой ленты цикла — «Наполеон против России. Нашествие» — состоится 2 сентября на телеканале «Россия». Вторая — «Россия против Наполеона. Изгнание» — будет показана в рождественские каникулы. Хронометраж каждой части — 70 минут. В ленте Елены Чавчавадзе снялись известные российские и французские историки и ныне живущий потомок Бонапарта — Шарль Наполеон. Закадровый текст читает актер МХАТа имени Горького Валентин Клементьев.

Работа над картинами длится третий год. Натурные съемки осуществлялись в Москве, Санкт-Петербурге, на Бородинском поле, в Смоленске, Малоярославце, на берегах белорусской реки Березина, где в ноябре 1812 года наши предки одержали решительную победу, в Чехии, неподалеку от города Хлумец (в 1813 году близ этого местечка, именовавшегося тогда Кульм, русско-австрийско-прусское войско разбило французский корпус генерала Вандама), в Германии, где под Лейпцигом произошло грандиозное сражение, называемое ныне «Битвой народов», и во Франции, в том числе и в Париже, куда 31 марта 1814 года въехал победителем главный герой картины — Александр Первый.

Снимать документальные ленты о событиях, которые не запечатлены ни на одной кино- или фотохронике, трудно. Ведь кино в первую очередь предполагает зрелищность, яркий визуальный ряд, и одними батальными полотнами и портретами обойтись сложно. Разумеется, в картину вошли кадры, сделанные на местах сражений и у памятников, стоящих возле воинских захоронений. Но за двести лет антураж этих мест настолько изменился, что представить, какие яркие и драматические события здесь разыгрывались, иногда сложно не только зрителю, но и специалисту-историку.

По словам Елены Чавчавадзе, от съемки сцен-реконструкций создатели проекта отказались сразу. Вместо них в ленте появятся фрагменты из классической «Войны и мира» Сергея Бондарчука. В том числе и чудом пропущенный советской цензурой, исторически достоверный эпизод выноса иконы Божьей Матери Одигитрия в Смоленске.

Другим источником кадров-иллюстраций стал фильм «Кутузов», консультантом которого выступал академик Тарле. Картина была снята в 1943 году в Ташкенте режиссером Владимиром Петровым. Но и в той, и в другой лентах трактовка образа российского самодержца заметно отличается от той, которую предлагают зрителям авторы проекта «Война и мир Александра Первого».

«Александр Первый победил психологически»

Елена ЧАВЧАВАДЗЕ, режиссер и сценарист фильма:

Нам хотелось показать истинную расстановку сил. По сложившейся в советские времена традиции, главным победителем французского войска считается Михаил Кутузов. Он действительно был выдающимся полководцем. Но Наполеон, вступая в войну, бросал открытый вызов императору, чья роль в этой войне осознанно умалялась советскими историками. Александр был не просто полководцем. Он переиграл Наполеона в психологическом, интеллектуальном плане. Гений Бонапарта оказался дутым изначально: строя свои планы, он заранее был уверен, как отреагирует на них Александр. И постоянно ошибался, делал глупость за глупостью, несмотря на все предостережения своих генералов.

Особенно четко несоизмеримость личностей Александра и Наполеона видна в том, как они обращались со своим окружением, как себя вели. Наполеон был деморализован еще в Москве, когда вокруг него оказались мародеры. А российский император оказался великодушен до такой степени, что, когда в 1814 году Наполеона отправляли в ссылку, предложил ему отбывать ее в России. Правда, Бонапарт выбрал остров Эльба, понимая, что оттуда будет легче сбежать.

Нам хотелось не только показать личности Александра и Наполеона, сопоставить их, но и отделить от тех ярких образов, которые складываются после прочтения «Войны и мира» Льва Толстого. Многие забывают о том, что Лев Николаевич писал художественное, а не историческое произведение и создавал персонажей, исходя, в первую очередь, из собственной системы ценностей и замысла, а не только из свидетельств современников. Одна из наших проблем — сравнительно небольшой хронометраж ленты. К сожалению, из-за этого пришлось отказаться от многих ярких материалов. Мы планировали осветить не только сражения 1812-14 годов, но и предшествующие им события, ведь противостояние Александра Первого Наполеону началось гораздо раньше. Пришлось убрать рассказ о виртуозах русской разведки, адъютантах Александра, которые, находясь в Париже, задолго до начала Русской кампании передали информацию о планах Наполеона. Один из них вступил в отношения с племянницей Бонапарта и через нее добывал ценные сведения. Это была бы очень красивая, интересная история, нам удалось собрать много подробностей. Но формат диктует свои законы. Подобно тому, как фельдмаршал Барклай-де-Толли приказывал войскам: «Отступать! Отступать!», мои коллеги обращаются ко мне со словами: «Сокращать! Сокращать!».

Елена Николаевна Чавчавадзе – журналист, сценарист, продюсер,  заслуженный деятель искусств РФ. Все эти функции и навыки совместились в тех документальных проектах, которые она осуществляет как вице-президент Российского фонда культуры и директор студии «Дирекция президентских программ». В 1996 году в Россию при ее активном участии возвращена из США огромная коллекция американо-русского общества «Родина» (Нью-Джерси), позже – из Франции полотна А.Бенуа, Н.Миллиоти. В 2000 году был реализован крупномасштабный проект «Возвращение И.С.Шмелева», в рамках которого был перевезен из Франции в Россию архив великого русского писателя и, согласно последней его воле, перенесен на родину его прах. В 2005 году из США и Швейцарии были перенесены останки генерала А.И. Деникина и философа И.А. Ильина. Автор и руководитель телевизионного документального проекта “Русскiе без Россiи” (30 фильмов).

— Диапазон вашей деятельности достаточно широк, мы будем стараться придерживаться только кинематографического направления. Или вы хотите начать с более общих вещей?

 — Хочу начать с приятных слов в адрес вашей газеты, потому что на моих глазах она превратилась из узковедомственного органа в интересное самостоятельное кинематографическое издание. Ее приятно взять в руки, а я человек старорежимный и хочу читать, глядя на лист бумаги, а не на экран монитора. И, конечно, газета изменилась содержательно. Это большая работа, как я понимаю.

— Редакторское дело – трудоемкое…

— Да, очень трудоемкое. Я вспоминаю свои годы работы в Госкино СССР в сценарно-редакционной коллегии и на Центральном телевидении, потому что я по образованию журналист телевидения. И когда в перестроечные годы все начинали ругать Госкино и советское телевидение, я говорила: «Такого количества профессионалов, какое я имела счастье видеть в эти годы, мне уже никогда больше не приходилось встречать». Потому что на моих глазах, например, фильм «Белое солнце пустыни» именно редактура сценарно-редакционной коллегии привела в тот вид, в котором фильм стал осуществлять свое победоносное шествие по экранам. И я понимаю, что потеряли кинематограф и телевидение с разгоном таких творческих кадров –  это же был отдельный высокопрофессиональный слой. И мне очень тяжело было понимать, что многие из этих людей остались на улице. Я-то к тому времени резко сменила свою деятельность и работала в издательском отделе Русской православной церкви.

— А почему вы сменили вид деятельности?

— Потому что в 1980 году я вышла из рядов КПСС. Недолго в них побыла и оказалась очень плохим членом партии. Так и написала в заявлении, что не соответствую всем требованиям, которые предъявляются. Правда, была и еще одна важная причина – мой, тогда еще будущий, муж поставил условие: «Под венец с партбилетом не пойдешь!»
Кто-то из коллег говорил: «Ты умрешь под забором», но этого не произошло. Эти годы стали, что называется «моими университетами» – было прочитано огромное количество книг, встретилась с будущим отцом Тихоном, тогда еще Георгием Шевкуновым. А в середине 90-х пришла в Российский фонд культуры. И, спустя какое-то время, нащупала для себя тему российского зарубежья. Я не люблю слово «эмиграция», потому что оно не отражает сути трагедии той части народа российского, которая оказалась искусственно выброшенной, а потом вообще на глухие десятилетия отрезанной от Родины. Благодаря своему мужу я познакомилась во Франции со многими людьми, которые представляли (тут никак не обойтись без этого термина) «белую эмиграцию», и поняла, как это важно – сберечь их правду для нас.
В самом начале своей работы в Российском фонде культуры я принесла большой проект, связанный с возвращением собрания американо-русского общества «Родина». Членами общества были в основном семьи военных, покинувшие Югославию, Чехию, Францию после 1944 года, потому что там везде к власти приходили социалисты. Америка приняла русских и из Китая. Владыка Иоанн Шанхайский вывел огромное количество людей. Великий русский исход ХХ века. Сначала через Крым из России, потом через Европу и Китай наши соотечественники оказались в Америке.
Весь тот жаркий август я по 10 часов стояла на ногах в затхлом полуподвальном помещении общества «Родина» в Нью-Джерси и разбирала исторические реликвии, документы, альбомы с фотографиями, вывезенными из России, с которых на меня смотрели лица исчезнувшей страны. Это собрание потом мы перевезли в Москву, систематизировали. Его опись выложена на нашем сайте. Так постепенно складывался большой проект «Русскiе без Россiи».

— Какой фильм стал вашим дебютом?

— Первый мой фильм на телеканале «Россия» был показан в связи с переносом праха Ивана Шмелева в 2000 году. Шмелев писал о тех, кто отвоевал четыре года на полях первой мировой войны, а потом еще и три года в окопах гражданской. О юношах, которые пос-ле исхода из России  были заброшены в лагеря Галлиполи и Лемноса, потом надрывались на строительстве чужих дорог, умирали в шахтах и рудниках стран, куда забрасывала их судьба изгнанника.  Шмелев писал о загубленном поколении России, о воинской молодежи, которую в Крыму окончательно добило ЧК только за то, что в прошлом они носили погоны. И телефильм Сергея Снежкина «Белая гвардия» хорошо показывает ситуацию, при которой у людей уже ничего не оставалось, никакого выбора. 
А потом по совету опытных людей я стала собирать рекомендации на получение гранта на документальный телевизионный сериал «Русскiе без Россiи» от Министерства печати и телевидения. Рекомендации мне дали Станислав Говорухин, он тогда возглавлял в Думе Комитет по культуре, Александр Тихомиров из программы «Время» и Никита Михалков, который поверил в мой проект и впоследствии согласился стать ведущим наших фильмов.
Первые съемки мы проводили в Югославии и Франции вдвоем с оператором Сергеем Стариковым, поскольку с деньгами было очень туго. Да еще мы попали под очередное падение курса валют, и, когда я сдавала министерству свои фильмы, то услышала признание одного из сотрудников: «Мы никогда не верили, что вы сделаете». Представляете, они давали небольшие деньги, заранее думая, что они пропадут!

— В первом цикле  «Русский выбор» было 7 картин?

— Да, «Пролог», «Диалоги с Колчаком», «Антон Деникин: Романс для генерала», «Врангель: когда мы уйдем», «Казаки: неразделенная любовь», «Гибель русской эскадры», «Версальские кадеты».  Вся обойма была посвящена русскому воинству.
Мне в самом начале  формирования отснятого мною материала по сериям одна «канальная» дама (позже ее уволили) поставила условие, что режиссеры будут ее. И это оказалось своего рода западней, потому что многие из них были несостоятельными в профессиональном смысле.  И было очень трудно, потому что тогда еще не было ни Сергея Шумакова, ни Сергея Алексеева, с которыми позже оказалось работать одно удовольствие. И все-таки я нашла людей, которые выступили режиссерами и сценаристами уже отснятого материала и сделали, на мой взгляд, свое дело хорошо.

— Почему первый цикл стал называться «Русский выбор»?

— Не скрою, тогда я с Никитой Сергеевичем даже поспорила:  был ли у людей выбор в той ситуации?.. Я считала, что у тех, кто ушел, выбора не было. Но он меня убедил: «Выбор всегда есть». Постепенно накапливался материал о гражданских лицах, и я решила продолжать. Так появился цикл «Русскiе без Россiи-2», а потом «Русскiе без Россiи-3». Мы сняли фильм о русских в разных странах: в Сербии –  «Тамо далеко»; в Чехословакии – «Злата Прага и ее русский блеск»; «Русские в Парагвае: путешествие одного генерала»; в Аргентине – «Танго под Южным крестом» и многие другие.  Среди персоналий –  Анна Марли,  героиня французского сопротивления; Ирина Удинцова-Пабст, дочь начальника личной охраны Колчака; отец Михаил Осоргин, наш большой друг; ныне покойный Андрей Дмитриевич Шмеман.  Снято уже больше 30 кинодокументальных исследований. Сергей Леонидович Шумаков как-то в шутку мне однажды сказал: «Елена Николаевна, даже Лев Толстой когда-то поставил точку». И вы знаете,  хочется поставить точку. Но эта тема меня не отпускает.
Сейчас я с моим постоянным теперь режиссером Галиной Огурной  завершаю работу над,  может быть, последним, из этого сериала фильмом –   «Присяге верны!». Мне кажется важным, что уже четвертое поколение потомков русских воинов продолжают хранить память своих дедов, берегут военные знамена и реликвии, содержат частные музеи, как, например, музей лейб-гвардии Казачьего полка под Парижем, который посещали В.В.Путин, С.Б. Иванов, И.О. Щеголев.

— Расскажите о людях, с которыми вы снимали эти картины.

— Не каждый – даже хороший профессионал – умеет в кино кропотливо работать с фотографиями. А для нас это главный «конек» – подлинные фотографии тех времен. У меня был случай, когда режиссер бросил фильм от усталости и, как ему казалось, «нудности» на полпути. На «Деникине» ко мне пришла Галина Алексеевна Огурная, которая,  как оказалось, также любит артефакты. И мы поняли, что подходим друг другу. Обе настойчивы, если надо добиться цели. Я очень благодарна кинооператорам Юрию Ермолину, Элизбару Караваеву, Вячеславу Сачкову, режиссерам Валерию и Людмиле Деминым, Ирине Бахтиной, Татьяне Карповой и всем, кто с нами работал.
Со мной остались те, кто предан самой идее нашего сериала. И я смогла их отблагодарить тем, что в 2008 году мы все вместе получили Государственную премию, она теперь называется Премия Правительства Российской Федерации.

— У вас есть картины и о других персонах, повлиявших на историю нашей страны.

— Да, мы снимали исторические расследования: «Кто заплатил Ленину?» (этот фильм уже 8 раз показали по телеканалу «Россия»), «Лев Троцкий. Тайна мировой революции» (4 показа) и «Штурм Зимнего. Опровержение». Так мы немножко отошли от темы эмиграции.
Еще я вхожу в Комиссию по возрождению казачьей культуры при Министерстве культуры и Совете при Президенте по казачеству. И мы сняли два фильма к 200-летию кубанского казачьего хора. Музыкальные, потому что сейчас нам не хватает песен, наших народных, казачьих. Для себя назвала эти фильмы духоподъемными, потому что мы сами уже устали от антигероев, революций, расследований.
Сейчас мы работаем с Галиной Огурной и большой командой консультантов-историков над широкомасштабным юбилейным полотном «Война и мир Александра I» для телеканала «Россия». Надеемся, что ведущим фильма снова станет Никита Сергеевич Михалков.
Последние годы мы делаем фильмы в партнерстве с благотворительным фондом Святителя Василия Великого, который возглавляет Константин Малофеев. Без его помощи вряд ли мы смогли бы поднять сложные исторические проекты.

— У вас никогда не было желания снять художественное кино?

— Герой, по крайней мере, есть. В одном из пяти фильмов серии «Дальневосточный исход», мы рассказали о Михаиле Ивановиче Янковском. Его дед был другом писателя Арсеньева. Мне хотелось бы сделать сериал о Дальнем Востоке в традициях фильма «Дерсу Узала». Это может быть такая дальневосточная «Сага о Форсайтах».

–  Что мешает осуществлению желания?

– Кишка тонка. Нужны единомышленники. Если кто-то найдется, кого заинтересует эта история, и если можно будет найти деньги, я буду только рада.

– Может быть, в нашей газете кто-нибудь прочитает и заинтересуется! И я в финале нашей беседы не могу не спросить: вы – княгиня, как вам живется с этим титулом в современном мире?

– Я никогда не забываю слова, сказанные отцом моего мужа Михаилом Николаевичем Чавчавадзе: «Запомни, это только обязательства перед другими, привилегий никаких». Так, что стиснув зубы, надо двигать то, на что подписалась. Даже в ситуации, когда ниоткуда не можешь ждать помощи, кроме как от Господа Бога. Я и стремлюсь к тому, чтобы не посрамить тех людей, о которых снимаю фильмы.

Беседу вела Лариса Солоницына
Фото Марины Горностаевой

В Москве представлена книга, которая могла бы стать остросюжетным приключенческим романом. Но это — подробная хронология реальной жизни одного из самых значительных российских политиков начала XX века Николая Шульгина. Депутат нескольких Государственных дум, монархист, который присутствовал при отречении Николая II, участник Белого движения, эмигрант и антисоветчик. Публикация подробностей его судьбы долгое время была под запретом.

«Общественное мнение было таково, что быть человеком, который проехал с разрешения англичан — значит, получить клеймо ангажированного человека. И англичане сами, разведка, конечно, понимали это прекрасно. Поэтому нужно было арестовать Троцкого вот в этом порту. А вот этот Галифакс контролировался военно-морскими силами Великобритании. И он был арестован», — рассказывает автор фильма режиссёр, вице-президент Российского фонда культуры Елена Чавчавадзе.

Свято-Николаевский собор в Ницце признан собственностью России. Несколько лет Россия оспаривала у православной ассоциации Ниццы право собственности на этот памятник. Вице-президент Российского фонда культуры Елена Чавчавадзе рассказало о подробностях этого дела.

Суть «русского выбора»


25 ноября
Нина Катаева

Историко-публицистический телесериал Елены Чавчавадзе «Кто заплатил Ленину?», «Лев Троцкий. Тайны мировой революции» и «Штурм Зимнего. Опровержение» перевернул сознание людей.
Суть «русского выбора» - М.А.Деникина-Грей и Е.Н.Чавчавадзе (справа).
Фото: М.А.Деникина-Грей и Е.Н.Чавчавадзе (справа).

За сагу из более чем 30 фильмов документального авторского проекта вице-президента Российского фонда культуры Елены Чавчавадзе «Русские без России» создатели получили Госпремию РФ, а автор стала заслуженным деятелем искусств России. Сегодня Елена ЧАВЧАВАДЗЕ – гость «Файла-РФ».

– Елена Николаевна, в День народного единства по каналу «Россия» показали Ваш фильм о Кубанском казачьем хоре «Любо, братцы! 200 лет спустя». Связан ли он с Вашим основным проектом «Русские без России»?

Елена Чавчавадзе с Андреем Шмеманом.

Как видите, мы всё время крутимся в ключевом для России периоде, потому что 90 процентов наших бед порождены так называемыми «революциями» – Февральским и Октябрьским переворотом. Большевики, придя к власти, расплачивались со своими спонсорами и заказчиками эшелонами хлеба, музейными ценностями и картинами. Мы и сейчас пожинаем плоды унижения и разграбления России. И когда мы приехали в Краснодар (бывший Екатеринодар) снимать один из эпизодов для фильма «Лев Троцкий», не без помощи которого город, дольше всех державшийся, был взят и переименован, мы и разговорились с Виктором Гавриловичем Захарченко, руководителем Кубанского казачьего хора. И когда он начал рассказывать про хор, стало очевидно, что кроме юбилейного проекта, о Захарченко следует делать отдельный фильм. И ко Дню России наш фильм «Виктор Захарченко. Портрет на фоне хора» показали на канале «Культура». Финансирование проекта взял на себя благотворительный фонд «Вольное дело», но часть финансовой поддержки легла на Фонд святителя Василия Великого, с которым мы несколько лет успешно работаем.

200-летний юбилей Кубанского казачьего хора уникален тем, что в нём отразилась не только история самого хора, который был подразделением Кубанского казачьего войска, но и история казачества и страны. А поскольку я вхожу в комиссию по возрождению казачьей культуры при Минкульте, относящуюся к Совету по казачеству при президенте России, тема эта была мне крайне интересна. Фильм, вы знаете, показали 4 ноября, на прославление иконы Казанской Божьей Матери, а интервью Виктора Гавриловича проходило на фоне его домашнего иконостаса, и, удивительное совпадение, мы обнаружили на просмотре, что у него за плечом был как раз этот образ – икона Казанской Божьей Матери.

Революция и по хору прошлась катком – 27 человек вместе с Белой армией ушло в изгнание, а Кубанский хор был кузницей кадров в Черноморье, и каждый голос в нем был выдающимся. Вот у нас есть хор Александрова, а раньше в каждом полку были свои хоры и запевалы. Материал мы собирали по крупицам, потому что в годы гонения на казачество все документы были уничтожены. Послабление казакам вышло только перед Второй мировой войной, когда стали понимать, что необходимо возрождать этот национальный феномен. Сейчас коллектив Кубанского казачьего хора является научным творческим объединением, собирает материалы по станицам, по семьям. Мы включили в фильм сюжет про войскового запевалу Авдеева, с именем которого связано исполнение гимна «Ты, Кубань, ты наша Родина!», написанного войсковым священником Образцовым во время Первой мировой войны. Это был гимн Кубанского казачества, а после революции песню считало своим гимном Белое казачество, вот как всё переплетено.

Главным для нас было рассказать историю хора через песни, и режиссёр Галина Огурная справилась с задачей блестяще. У нас всё, включая фоновые материалы, исполнено Кубанским казачьим хором. А Виктор Захарченко, этот скромный человек, небольшого роста, в процессе работы вырос в наших глазах в грандиозную фигуру российской культуры, это настоящий богатырь духа. Придя в 1974 году из Сибирского народного хора, он совершил прорыв, создав на обломках типично советского коллектива настоящий казачий хор. Заслуга Захарченко в том, что благодаря его творчеству, правильно подобранному репертуару и талантам исполнителей был воссоздан образ казачества и утверждена модель, на которую может равняться любой человек, который хочет считать себя казаком. Поэтому когда я слышу, мол, правильно, что Хрущёв их упразднил, в Америке государство не содержит хоры, я отвечаю: «Ну, если у нас есть что-то хорошее, чего нет на Западе, давайте это лелеять и холить, подобно Херсонскому и Одесскому губернатору дюку де Ришелье, в ведении которого находилось Черноморское войско». Хор кубанских казаков поддерживали Александр II и Александр III с наследником, будущим Николаем II.

Документальный фильм «Кто заплатил Ленину: Тайна века».

– Какой вывод сделали Вы на тему нашего сближения с русскими эмигрантами во время съёмок цикла «Русские без России»?

– Сейчас уже политики говорят о том, что русские – разделённый народ, вот это мы остро прочувствовали, начав работать над проектом. Причём понятие «русский народ» для меня очень широкое – это те, кто любят Россию, берегут русский мир. Я ношу фамилию своего мужа Зураба Чавчавадзе, его семья была в эмиграции, он родился в Париже и вернулся вместе с семьей ещё в советское время. В его жилах, кроме грузинской, течёт персидская, немецкая, русская кровь, при этом он глубоко русский человек, русского воспитания, православный. В Российской империи русскими называли своих подданных за границей, и сегодня всех, кто приезжает отсюда, называют русскими. Один народ, живущий в одной стране и дважды в XX веке искусственно расчленённый – в 1917 и в 1991 годах. Так что мы по крохам собираем собственную идентичность, и когда я начала ездить с оператором за границу и снимать многочасовые интервью, то, конечно, увидела блестящих представителей русского народа. Таких, как Анна Юрьевна Марли – образец русского патриотизма. Отец её был из малороссийских дворян Бетулинских, а мать – Алфераки, из семьи греков, разбогатевших в Таганроге. Когда-то одной из первых она стала сочинять авторские песни, исполняла их, аккомпанируя себе на гитаре, на этом сделала имя во Франции, известна там как автор Марша партизан. Андрей Дмитриевич Шмеман, из прибалтийских немцев, – более русского человека трудно себе представить. Кадеты Версаля, распевавшие в микроавтобусе, едущем по Парижу: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спалённая пожаром, французу отдана?..» А они родились уже вне России и крайне остро переживают её невзгоды и то, что имя страны потускнело.

Начиная работать над проектом, я с самого начала понимала, что надо объяснить, кем были эти люди в Белом движении, потому что тема военной эмиграции очень долго была запретной.

– Что явилось для Вас внутренним толчком в работе над этим проектом?

– Не в последнюю очередь то, что мой муж из эмигрантов, хотя слово не очень точное, оно не отражает сути. Эмигранты уезжают добровольно, а эти люди по своей воле никогда не покинули бы Россию, не загорись под их ногами земля. Сколько было уничтожено офицерства и духовенства – а покидали Россию пассионарии, как называл их Лев Гумилёв, самая активная часть, способная к сопротивлению. Большевики их первых приговорили к поголовному уничтожению. В семи первых фильмах цикла под общим названием «Русский выбор» («Пролог», «Колчак», «Деникин», «Врангель», «Казаки», «Моряки», «Кадеты») ведущим был Никита Михалков. В фильм вошли материалы из личных архивов этих людей, и я благодарна им за то, что они поверили мне. Так мы ввели в общественный оборот фотографии и документы, которых никто никогда не видел. А снимали по всему миру – в Югославии, Франции, в Америке, в Крыму.

Историко-политический детектив: «Лев Троцкий. Тайна мировой революции».

– Есть ли у Вас теперь ответ на вопрос, который уже 90 лет мучает нас всех, – что же стало причиной беспрецедентного исхода духовенства, офицерства, казачества, интеллигенции из России?

– Ответ нужно искать в категориях, которые доступны только религиозному сознанию. У церковных людей есть такое понятие – кому много даётся, с того много и спросится. Русскому народу и вообще России очень многое было дано, вот и попущено было это испытание. За отступление от норм жизни, за разболтанность элиты. Бунин прекрасно написал в «Окаянных днях»: «Это всё наша интеллигенция, всё ей было не так, всем она была недовольна». Что касается Ивана Сергеевича Шмелёва, прах которого мы перезахоронили в России и вернули его архив, себе я ответила на этот вопрос. А бунинский архив фактически для России потерян, он попал в руки Ричарда Дэвиса, пожирателя архивов, и находится в Англии. И случилось это во многом из-за характера Ивана Алексеевича, из-за его личной злобы на большевиков: «Не вернусь ни живым, ни мёртвым», – хотя у Шмелёва для этого было больше оснований из-за расстрелянного в Крыму сына.

Могу сказать, что Шмелёвым я зачитывалась. Это теперь его преподают в школах и университетах, а тогда он дольше всех был запрещён в России, и лишь к 90-м его стала активно переиздавать церковь, а «Русская книга» выпустила собрание сочинений. Но эмигрантские книги Шмелёва, и прежде всего «Солнце мёртвых», и сегодня малодоступны. Всё это и объясняет, почему мы не оставляем тему. А моим первым авторским проектом стал фильм «Пути небесные Ивана Шмелёва». Как-то на творческом вечере мы узнали, что архив писателя находится во Франции. Нашли наследника, издали его воспоминания, установили памятник Ивану Сергеевичу в центре Москвы, по завещанию, перенесли прах – и получили архив. То есть право на владение архивом нужно было доказывать. И когда фильм был снят, я поняла, что надо делать большой проект об эмигрантах. И вместе с оператором стала ездить и снимать зубров эмиграции – дочерей Деникина и Врангеля, внука Колчака, который поначалу не шёл ни на какие контакты с людьми отсюда. Удалось сломить это неверие, и он у нас в кадре плакал и говорил: «То, что случилось с Россией, случилось со мной».

Потом сделали фильм «Деникин. Шмелёв. Ильин. Долгий путь домой». И когда снимали Марину Антоновну Деникину в Версале, я спросила, не думала ли она перенести прах отца из Америки в Россию. Она ответила, что «папа всегда мечтал», и мы начали продвигать идею перенесения праха двоих – философа Ильина и белого офицера Деникина. Нас поддержали в Кремле, и у нас всё получилось. Потом Владимир Путин принял дочь Деникина у себя в резиденции.

– Телезрителей сразила сенсационность Вашего сериала про Ленина, Троцкого и «штурм» Зимнего. Где удалось всё это откопать?

– В западных архивах. Фильм о Троцком снимали в Канаде – работали в госархиве в Оттаве, в архивах Галифакса, где он был снят с корабля, нашли американского историка Ричарда Спенса, который занимался этой темой. Документы позволили нам утверждать, что Троцкий работал на английскую и американскую разведку, на финансовые круги этих стран. Для России это была чрезвычайно зловещая фигура, а именно он должен был стать главой государства. Кстати, на днях выступал Жириновский по телевизору, и я услышала пересказ нашего фильма про «штурм» Зимнего. Как Ленин привёл в Петросовет финский спецназ, который и помог ему взять власть. Их принимали за латышей и называли «балтийскими матросами», а это были финны в матросской форме. В архивах Хельсинки мы узнали много интересного о так называемой бескровной Февральской революции. Она началась с уничтожения морского офицерского корпуса в Гельсингфорсе. На самом деле Февральская и Октябрьская революции были двумя актами одной трагедии, просто большевики не могли сразу прийти к власти, потребовались два этапа.

Фильм «Кто заплатил Ленину?» собирал сумасшедшие рейтинги, его называют бестселлером и, словно книжку, растащили на цитаты. «Вы сделали то, чего не смог сделать целый институт», – сказал нам один историк. Понимаю, что кто-то недоволен таким «открытием», но против документов не попрёшь. Знаменитый план Парвуса о выведении России из войны и финансировании Октябрьской революции мы нашли в архиве МИДа Германии, а расписку Парвуса в получении денег – в Гуверовском архиве. В президентском архиве обнаружили перехваченные шифровки, которые приходили Троцкому в Алма-Ату из Америки.

Из английских архивов пришёл документ о том, что Ленин дал Хаммеру, представителю американских финансовых кругов, пропуск №1, а Троцкий точно такой же дал Локарту, главе резидентуры английской разведки. Это означало, что с сопровождающими этих агентов можно было пускать везде. ЧК в России, главной задачей которого, ко всему прочему, была экспроприация золота, создавала английская разведка, так что цель формулировалась чётко – сделать Россию нищей, истощить в военном, продовольственном и человеческом ресурсах. Нельзя сказать, что в Англии все были так настроены в отношении России, но определённые люди с Уолл-стрит, «мировая закулиса», как называл их Ильин, действовали именно так. В Америке до сих пор есть частные музеи, в которых хранится огромное количество предметов русского искусства, которые якобы продавались в комиссионке. В одном таком музее мы с Галиной Огурной видели сервизы кавалеров Георгиевского креста, которыми сервировались обеденные столы в Зимнем дворце только по праздникам Георгия Победоносца. И оказаться в комиссионке они никак не могли. Всё это, включая даниловские колокола, оформлялось за копейки и вывозилось из России.

Кроме того, 23 февраля никакая Красная армия не создавалась. Во французских военных архивах мы нашли телеграмму, подписанную военным диктатором Троцким, где он предлагал французскому маршалу приехать и создать новую армию. И когда тот отказался, стали собирать интернациональные полки – из китайцев, латышей, венгров. Эти полки заходили в уездные города – а Троцкий только что распустил старую армию в Бресте, подписав Брест-Литовский договор, – выводили народ на площади и требовали записываться в Красную армию. При отказе расстреливали каждого десятого, и тогда люди записывались. Вот так создавалась Красная армия.

– Каков Ваш вывод – чем отличаются друг от друга «русские без России», то есть эмигранты, от «русских с Россией», то есть от нас?

– Эмигрантам присущи те же человеческие слабости, что и нам, но их жизнь в большей степени освещена светом истории дореволюционной России. Они прошли через искушение Западом, но в большинстве своём сохранили язык. Чего не скажешь о детях нынешних эмигрантов из России. А жёны нефтяников – те из кожи вон лезут, чтобы стать «своими» на Западе. Я им как-то сказала: «Вы хотя бы заставьте себя уважать за то, что вы богаты, на Западе перед деньгами преклоняются, а англичанами вы никогда не будете».

Но радует то, что страшный русский раскол хотя бы внешне залечен воссоединением Русской и Зарубежной православных церквей. Поэтому своими фильмами мы как бы говорим, обращаясь к потомкам первых эмигрантов: «Поезд истории России идёт, садитесь в любой вагон, и он вынесет вас к Родине. Не хотите – останетесь средними французами или бельгийцами навсегда – вот в этом и есть суть русского выбора».

Возвращение в Россию архива И.Шмелева
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» директор президентских программ Российского фонда культуры Елена Чавчавадзе.
Эфир ведут Ольга Северская и Татьяна Невская.

О. СЕВЕРСКАЯ — Мы говорим о возвращении в Россию архива писателя Ивана Сергеевича Шмелева. Елена Николаевна, здравствуйте. Это радостное событие вчера было отмечено в Российском фонде культуры. Никита Сергеевич Михалков, президент фонда, сказал, что на родину возвращается целый пласт культуры России, произведения Шмелева — это настоящая энциклопедия русской жизни, а его роман «Лето Господне» действительно помогает воссоздать уклад и духовную атмосферу православной дореволюционной России. Вряд ли тут можно что-то возразить. Иван Шмелев, безусловно, фигура очень значительная и в истории России, и в истории русской литературы. Но имя его, я абсолютно уверена, известно далеко не всем. Почему, Елена Николаевна?

Е. ЧАВЧАДЗЕ — Да, к сожалению, это трагическая история. Достаточно сказать, что Иван Сергеевич Шмелев уже выпустил до революции собрание сочинений, своих произведений, и был очень известен. Но жизнь сложилась так, что Иван Шмелев, как многие интеллигенты того времени, приветствовал революцию, ожидал каких-то благодатных перемен, и по мере того, как развивалось и катилось это красное колесо, эти иллюзии уходили. Так он оказался в Крыму, надеялся там пережить смуту. Его сын, участник Первой мировой войны и добровольческой армии, был подло расстрелян, несмотря на то, что он добровольно явился регистрироваться на пункт к новой власти. Это событие перевернуло всю жизнь Шмелева. Он эмигрировал. Причем, может быть, действительно правильнее называть это не эмиграцией, а вынужденным изгнанием, потому что уехал он по приглашению Бунина, но всю жизнь в эмиграции он посвятил созданию произведений о России и для России. Судьба его там складывалась крайне драматично, потому что он был известен не меньше, чем Бунин. Достаточно сказать, что его поддерживали на выдвижение на лауреата Нобелевской премии такие писатели, как Томас Манн, Гауптман, Сельма Лагерлеф. Он переводился на многие европейские языки. Нобелевский комитет присудил премию Бунину, может быть, даже и в силу каких-то политических причин. И удивительная деталь: архив Бунина рассеян по всему миру, а бунинское наследие — это огромная переписка, трагические дневники, неизданные его произведения долежали 50 лет во Франции у наследника Шмелева.

Т. НЕВСКАЯ — Вы имеете в виду шмелевское наследие?

Е. ЧАВЧАДЗЕ — Шмелевское наследие долежало, и вот, мы его вернули.

Т. НЕВСКАЯ — Конечно, дар бесценный. Дневник, переписка Елена Николаевна, скажите пожалуйста, а есть ли там произведения? Вчера тоже задавали эти вопросы.

Е. ЧАВЧАДЗЕ — Есть неизданные произведения, очень интересные сценарии. Это как раз было интересно нашему президенту Никите Сергеевичу Михалкову. Есть некоторые рассказы, которые не увидели свет, по тем или иным причинам. Сейчас специалистам предстоит большая работа. Я думаю, будет еще много открытий.

Т. НЕВСКАЯ — Имя Шмелева возвращается. Он на самом деле обладает огромной силой воздействия на читателя. Будет ли фонд культуры способствовать переизданию?

Е. ЧАВЧАДЗЕ — Да, безусловно. Потому что, к сожалению, Шмелев был самым запрещенным писателем. Я говорю это очень ответственно, потому что мне посчастливилось быть знакомой с дочерью Куприна, Ксенией Александровной. Она рассказывает (был конец 70-х — начало 80-х годов), как во всех литературных кабинетах, где ее уже принимали, и Куприн был уже прощен, введен в литературный обиход, везде в этих высоких кабинетах (сами понимаете, там сидели не простые люди), когда она называла имя Шмелева, то встречала сразу холодную стену отчуждения. Говорили: «Нет, это невозможно, и Шмелев никогда не будет издан». Косвенное подтверждение этому я еще встретила в беседе с Мелиссой Холодной. Это наша соотечественница, живущая в Америке. Она издает журнал «Русское возрождение». Она вспомнила, что где-то в 50-х годах они издали один томик, «Лето Господне», и через тогдашние связи с «Международной книгой» активно предлагали книгу в тогдашний Советский союз. Каждый раз им говорили: «Нет, это не будет интересно читателям». Я думаю, что главная причина — это то, что в эмиграции Шмелев не только писал беллетристические, художественные произведения, но и оставил нам большое публицистическое наследие. Кстати, в этом он очень похож на Солженицына. Его можно назвать «певцом белой идеи». Не зря он дружил с Иваном Александровичем Ильиным. Они вместе готовили после войны проект нового государственного устройства России. Кстати, это очень интересное отдельное направление в его творчестве, он предстает перед нами уже как мыслитель. И Ксения Александровна тогда очень сокрушалась Она помнила, любила Шмелева, и как человека, и как писателя, и знала, что Куприн высочайшим образом оценивал творчество Шмелева. К сожалению, буквально до последних лет, до начала перестройки его имя практически было изъято даже из школьной программы. Он известен многим только как дореволюционный писатель произведения «Человек из ресторана», неплохого, но как бы несущего на себе печать того времени, разночинной, обличающей литературы. В то время как в эмиграции, в изгнании Шмелев понял, что потеряли недавние хулители, и те, кто подготавливал невольно то, что потом смело их самих. В эмиграции многие поняли, что не так плоха была Россия и не так плохо в ней жилось. Все его произведения, написанные в изгнании, (а это как раз лучшие его произведения, что опровергает расхожий тезис о том, что за границей, в изгнании художник не может ничего создать толкового), рисуют образ России как града Китежа, которая как бы опустилась на дно и осталась неповрежденной.

Т. НЕВСКАЯ — Елена Николаевна, как Вы считаете, он был философом (его связь с Иваном Ильиным)? Или он был все-таки отчасти политиком? Как присутствовало белое движение в его жизни, в его судьбе за границей?

Е. ЧАВЧАДЗЕ — Не политиком. Хотя невольно он стал именно политической фигурой, в силу того, что правда всегда становится политическим фактором, а он был исключительно честен, правдив и через его сердце прошла боль по поводу того, что Россия потеряла таких прекрасных молодых людей… А ведь срезан был огромный слой юношей, которые честно пошли защищать Россию так, как они это понимали, остались верны присяге, так, как они это понимали. И в данном случае можно говорить о том, что он это делал не потому, что он ненавидел советскую власть, как Бунин, (который и не скрывал этого, говорил «в Россию советскую ни живым, ни мертвым»), а он верил в возрождение России, и в своем духовном завещании он написал полные провидения слова: «Прошу, когда это будет возможным, перенести мой прах в Россию. Похороните меня рядом с могилой отца в Донском монастыре». Мы делаем сейчас все. Во-первых, найдено место захоронения, где, возможно, была могила отца. Рядом — камень семейного захоронения Шмелевых. Скорее всего, там и была могила отца. На могиле стоял простой деревянный крест. Видимо, он был снесен первым, потому что не секрет, что после революции больше всего пострадали некрополи. Сейчас у нас намечена огромная программа, в которой есть и установка памятника. Над ним сейчас работает группа профессионалов. Например, такие люди, как Вадим Михайлович Церковников, известный специалист по отливу монументальных произведений. Нас очень поддерживает главный архитектор Москвы Александр Викторович Кузьмин. Он сразу определил место для памятника — это угол Большого Толмачевского и Лаврушенского переулка. Бюст мы привезли из Франции. Это прижизненная работа известного скульптора русского зарубежья Лузановской, тоже трагической судьбы. Я думаю, что и перенос праха, и установка памятника привлечет широкие слои читателей к произведениям Шмелева. Он этого заслуживает.

О. СЕВЕРСКАЯ — Я напомню, что в этом году будет отмечаться 50 лет со дня смерти Ивана Шмелева. Появились сообщения о том, что архив, в котором не только уже упомянутые неопубликованные произведения, дневники, но и переписка с Буниным, Куприным, Мережковским, Ильиным, Томасом Манном, Ролланом, Киплингом (можно, наверное, перечислять и дальше) будет открыта для свободного доступа. Что это означает?

Е. ЧАВЧАДЗЕ — Это означает, что мы уже ввели в оборот, сделав копии с тех листов, которые сейчас уже находятся у нас в Российском фонде культуры, и к копии может быть допущен любой человек, который интересуется, а лучше, если он профессионально работает над творчеством того или иного человека, в контакте с которым был Иван Сергеевич Шмелев.

О. СЕВЕРСКАЯ — Я знаю, что Российским фондом культуры еще был снят фильм.

Е. ЧАВЧАДЗЕ — Да, мы за время, пока мы уговаривали и доказывали наследнику Ивана Сергеевича Это удивительный человек, Ив Жантийом Кутырин, внучатый племянник, заменивший Шмелеву в эмиграции сына. Мы в течение двух лет доказывали, что мы достойны того, чтобы именно нам был отдан это бесценный архив. В процессе встреч с людьми, которые еще помнили Шмелева, мы создали целый фильм, 30 минут, «Пути небесные Ивана Шмелева». Он прошел по каналам «НТВ-Интернэшнл». Его видели зрители в Америке, Канаде, Европе, Англии, Израиле. И вот теперь мы надеемся, что этот фильм будет показан по нашим каналам.

В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» была директор президентских программ Российского фонда культуры Елена Чавчавадзе.

Руководитель проекта Елена Чавчавадзе Вводное слово о проекте
Закрыть Вводное слово о проекте
В сериале «Русские без России» зрителю предлагается уникальная возможность узнать другую Россию, построить исторический мост над пропастью Гражданской войны, разделившей народ на красных и белых.

Авторы документального сериала проследили судьбы эмигрантов «первой волны» , преимущественно военной эмиграции. Они попытались понять, каковы были мотивы поступков этих людей, как сложилась их жизнь за пределами России, что дали они российской и мировой культуре. Это взгляд на трагедию целого народа через призму личной трагедии отдельных людей.

Главная ценность документального сериала, которая делает его сенсационным, - это монологи. Говорят русские изгнанники, прожившие большую часть жизни во Франции, США, Сербии, Чехии, Тунисе, последние живые свидетели и участники Белого движения, потомки его лидеров.

Съемочная группа объехала центры первой волны русской эмиграции в Европе, Соединенных Штатах. Использовалась историческая съемка, архивные документы и фотографии, которые герои фильма передали Российскому фонду культуры. Елена Чавчавадзе вспоминает, что русские эмигранты первой волны, доверившись, говорили перед камерой часами, их невозможно было остановить, как будто ждали восемьдесят лет, когда их спросят: «Как вы жили не в своей земле?»



/Фото Марины Горностаевой/
Новости

    • О так называемом родстве Г.Н. Бен-Чавчавадзе с семьёй Зураба Михайловича и Елены Николаевны Чавчавадзе Читать далее
    • На телеканале «Россия» состоялась премьера третьей, завершающей части нашего фильма «Адмирал Колчак. Жизнь и смерть за Россию». Все три части фильма можно посмотреть на портале СМОТРИМ.РУ
    • Наш фильм «Золото Колчака» получил приз «Серебряного витязь» на кинофоруме «Золотой витязь» в Севастополе. Читать далее
    • C 6 по 12 сентября 2019 в г. Ялта проходил 19 телекинофорум «Вместе». Наш фильм «Революция. Западня для России» завоевал первое место в номинации «Познавательные программы». Читать далее
    • Приняли участие в фестивале «Царские дни», прошедшем в Екатеринбурге в 12 по 21 июля 2018 года. Читать далее
    • Два новых интервью опубликованы в разделе Интервью
    • Документальный фильм «Храм» занял первое место на конкурсе «Патриот России-2017» Читать далее
    • Призы и награды, полученные нашими проектами в 2016 году Читать далее
    • 11 июня 2015 г. в г. Ялте в актовом зале Гуманитарно-педагогической Академии была проведена военно-историческая конференция памяти П.Н. Врангеля. Предлагаем ашему вниманию видеоматериалы конференции. Читать далее
    • Наши фильмы получили несколько наград Международного телекинофорума «Вместе» Читать далее
    • «Царский подарок» — газета «Культура» о показе документального фильма «Романовы. Царское дело» Читать далее
    • «От царского дела – к общему…» — Литературная газета о фильме «Романовы. Царское дело» Читать далее
    • Сюжет новостей телеканала Россия о премьере фильма «Романовы. Царское дело» Читать далее
    • «Патриотизм на расстоянии» — интервью для газеты Парламентского Собрания Союза Беларуси и России Читать далее
    • «Цветы для Ивана Шмелева» — интервью Елены Николаевны Чавчавадзе газете «Культура» Читать далее
    • «Кремлевское дело» — газета «Культура» о съемках нового фильма, посвящённого династии Романовых. Читать далее
    • «Ильин день» — Интервью Елены Николаевны Чавчавадзе газете «Культура» (08.04.2013) Читать далее
    • «Где его 16 лет?..»-репортаж газеты «Культура» о юбилее Романовской династии и съемках нового фильма Читать далее
    • Елена Чавчавадзе: «Духовное крещение идёт незаметно, но мощно» — интервью Файл.РФ Читать далее